Литературная сеть — Литературная страничка

Об авторе

Произведения

День первый

День первый

Лина все больше замедляла шаг, поднимаясь по лестнице. Остановившись у дверей квартиры, она механически нащупала в сумочке связку ключей, безошибочно определив нужный, протянула руку к замочной скважине, но замешкалась…в десяти сантиметрах вправо черная кнопочка звонка... После минутного размышления, она все же открыла дверь ключом и вошла. В небольшой прихожей типичной однокомнатной квартиры рядом с ее домашними тапочками белели мужские кроссовки. Сердце на миг замерло. Раздевшись, стараясь не шуметь, Лина прошла в комнату. Присев на диван, она несколько минут смотрела на спящего, похрапывающего-посапывающего Игоря, и так и не решившись его разбудить, сменила деловой костюм на спортивный наряд домохозяйки — лосины и футболку — и удалилась на кухню.


"… Что же мне наколдовать сегодня, в наш первый семейный ужин? Все должно быть просто, будто мы так ужинаем всегда, и никакой это не особенный вечер. И я всегда вот так провожаю тебя на работу. Утром… или вечером. Сегодня — вечером."

— Ля-алечка, — он придумал для нее это имя тысячу лет назад, еще в первый месяц их знакомства. Со сна голос слегка осип, Игорь откашлялся, — мудришь тут…

Он подошел, обнял ее со спины, она обернулась, подставив губы для поцелуя. Чмокнув Лину, Игорь удалился в ванную наводить свою мужскую красоту, о чем свидетельствовал шум воды, мурлыканье, периодически раздающийся звон бутылечков и, в заключение, традиционные звуки шлепков. Лина, тем временем, накрыла стол, включила музыку и в раздумье остановилась у шкафа: на полке аккуратно были сложены мужские футболки, несколько джемперов. Так и не решившись самой предложить Игорю наряд, она снова ушла на кухню и начала укладывать приготовленные бутерброды в коробочки.

Игорь, благоухая любимым парфюмом, быстро облачился в спортивный костюм и занял место за столом.

— О, ирис моего сада… — Лина обняла его. — В этом месте мне вспоминаются всякие там афоризмы, вроде: настоящий джентльмен бреется два раза в сутки, для кого-то там утром, и вечером для жены. Что-то ты уж слишком красив для ночной смены.

— Я сырки купил творожные… Наши любимые... Тебе на завтрак и мне с собой взять.

— Ты не уходи от ответственности… Давай, колись! Девчонкам, небось, глазки строить пойдешь.

— Лялечка, — он гладил ее волосы, — у меня одна девчонка. Других не надо.

— Ага, все так говорят. А только за порог — и давай глазками стрелять.

— Точно! — он от души смеялся. — Одна беда — темно, придется фонарик брать, а то не видно, как стреляю.

— Целкость развивать надо! — Она выскользнула из его рук, начавших бесстыдно исследовать некоторые объекты под футболкой. — Кушать подано.

Проводив Игоря, Лина устроилась с книгой перед телевизором, но так и не смогла сосредоточиться ни на постоянно расплывающихся перед глазами строчках, ни на сюжете детектива.

"… Вот так, моргнешь медленно в самом важном месте, и фильм можно больше не смотреть…"

Она так и сидела с раскрытой книгой в руках, следя за нарядами героинь английского детектива. Шелковые летящие платья, шляпки, прически, автомобили… Из задумчивости ее вывел звонок телефона.

— Да, конечно, дома. Заходи. Нет, ушел в ночную. Давай-давай. Да есть у меня и пирожное, и вино… Иди уже.

Лина включила чайник, поставила на столик перед диваном две чашки, бокалы, печенье. Через несколько минут они с Ларисой уже курили на балконе, дожидаясь, пока настоится кофе.

— Ну, и как ты? Надо же, решилась. А… никто не звонит?

— Ну почему же не звонит… Мама звонит… Сергей... тоже… звонил… вчера. — Лина глубоко затянулась. — Эх, я же бросила. А вот с тобой хочу курить, не утерпеть просто.

— Ты-то себя как чувствуешь? Он ничего не подозревает?

— А почему он должен подозревать? Я ему не вру. Он ни о чем не спрашивает… Я? Я в порядке. Он же не страшилка какая-нибудь, приятный, милый, нежный.

Они перешли в комнату. Аромат кофе уютно заполнил комнату, вино располагало к беседе. Лина понемногу выходила из своего скованно-сонного состояния, Лариса не настаивала, но и не оставляла попыток разговорить ее, время от времени возвращаясь от обсуждения фасона костюма из модного журнала к начатой теме.

— Так говоришь, звонил… Вы сколько уже не встречались?

— Три месяца. Ровно.

— А зачем звонил?

— Не знаю, я не ответила. А номер изъять из мобильного смелости не хватает.

— Конечно, понятно. Я вообще поражаюсь твоей силе. Вот так вот взять и все порвать…

— Где уж тут "вот так вот"… Сколько лет я ждала, что мы все же будем жить вместе. Не могу я так больше. Не могла.

— Ну что ты, ты не мучь себя. Ты умная, хорошая, красивая. Посмотри, Игорь на тебя не надышится. Все будет хорошо. Все наладится.

Лариса обняла Лину, положив ее голову на свое плечо, слегка поглаживала по спине.


— Сереженька…

— Линочка, любимая моя… единственная…

Сергей жадно целовал, стягивая с нее джемпер, расстегивая молнию на юбке, добираясь руками до нежного тепла ее тела. Она расстегнула ремень его джинсов, миллион пуговок на рубашке. Наконец они прильнули друг к другу, словно стремясь пропитаться насквозь теплом любимого. Поцелуи становились все дольше… глубже… Он скользил вниз по ее нежной шее к груди. Она напряглась, сжимая его плечи. Вот они снова слились в поцелуе, не переставая ласкать друг друга.

— Иди ко мне…— голос Сергея был хриплым от страсти. Сделав телевизор немного погромче, Лина приблизилась. И, уже не сдерживая себя, они полностью растворились друг в друге.

— Милый… — она приподняла голову, нежно поцеловала Сергея и снова легла, теребя его волосы. Сергей ответил на поцелуй, но так и не открыл глаз. Правда, когда она попыталась убрать руку, он настойчиво вернул ее.

— Линочка…Тебе хорошо? Пожмулькай мне спинку…Ну, пожалуйста…

Она вздохнула, накинула халат и занялась "делом".

— Знаешь, мне кажется, что в нормальных условиях у нас уже ничего бы и не получилось, — сказала она, массируя Сергею спину.

— В каких это нормальных?

— Ну, чтоб за стенкой никто не ходил. Чтобы кровать. Широкая. И даже с шелковыми простынями.

Сергей рассмеялся, притянул ее к себе, обнял так, что она носом уткнулась ему в плечо. Через несколько минут она поёрзала, высвобождая голову, чтобы видеть его глаза.

— Пора все же нам как-нибудь изменить все это, — Сергей молчал, закрыв глаза. — Сережа, — немного помолчав, снова начала она. — Сережа… У меня не хватит смелости снова заводить этот разговор. Мне ведь тоже трудно. Ты сам все понимаешь.

— Думаешь, я об этом не думал? Думал…

— Что же ты думал? — в ее голос вернулись ироничные нотки.

— Что у меня есть семья… а у тебя нет.

— И до чего же ты додумался? Выдадим меня замуж?

— За кого это? — он пытался пошутить.

— За первого встречного. Кстати, эти первые встречные ничего себе такие бывают, — поддержала она шутливый тон.

Взглянув в глаза Лине, Сергей заметил застывшие в уголках глаз слезинки, снова крепко прижал ее к себе.

— Я хочу тебе сказать… Есть два варианта… выбор за тобой. Или мне придется уйти к первому встречному.

— У тебя кто-то есть?

— Пока нет. Но может же случиться. Вдруг принц на белом коне... — Она все пыталась сохранить бодрость в голосе.

— Не знаю.

— Что ты не знаешь?

— То есть… Скорее первое. Первый вариант. — Сергей старался не смотреть ей в глаза.

"Я ведь верю тебе…"


Под аккомпанемент урчания мотора сменяются картинки за окном автомобиля. Слух и зрение вычленяют лишь отклонение от "нормы". Мозг неощутимо командует движениями рук и ног. Ничто не мешает вязкому потоку мыслей… без начала и конца…

"Странно как-то, что-то звук двигателя понатужней стал… Свечи почистить? Маникюр только вчера сделала. Ой, не женское это дело.

…три недели… надо же, сегодня впервые за три недели я вспомнила о тебе, милый. Жизнь, что ли, ключом била, или старческое? Просто с нашим расставанием, любимый, ничего не изменилось. Нет, изменилось: стало больше свободного времени. Не от тебя, а от бесконечного ожидания тебя. Одна твоя любимая формулировочка "Ты вечером дома" с вопросительно-утвердительной интонацией чего стоит! Что же я могу ответить? Конечно, дома. Даже если не собиралась. Даже если были планы. Даже если сто девяносто пятое чувство подсказывает, что ты все равно не придешь. И эти ненавистные любимые связки в твоих репликах: не знаю, наверное, может быть, через полчасика перезвоню… И триста пятьдесят восьмое с половиной чувство говорит: "Да занят он будет и через полчаса! Не надо было отказываться, сейчас отдыхала бы в приятной компании."

А дни, оказывается, такие длинные. И вечер вовсе не заканчивается в 6 часов. И до глубокой ночи можно бессмысленно болтаться по улицам, потягивать кофеёк, вести ни к чему не обязывающие разговоры, не боясь пропустить звонок телефона в гомоне голосов, шуршании автомобилей, кипении жизни.

Так что, мне лучше без тебя,…любимый?"


— Конечно, ты права. Никакой не любимый. Теперь.

— Лин, ну посмотри вокруг! — Лариса неопределенно махнула рукой в сторону. Словно послушавшись, Лина окинула взглядом сизый от сигаретного дыма зал бара. Лучи светомузыки как прожектора из какого-то потустороннего мира выхватывали отдельные лица. — Ты ведь ни на кого не смотришь! Позволь хоть кому-то достучаться до тебя.

— Пусть стучатся. Я открою. Я попробую. Правда.


Лина открыла дверь.

— Лялька! Сколько же мы не виделись!

— Ой… Игорь… — Он звонко чмокнул ее в щечку.

— Да я вот думал позвонить, а потом решил, вдруг у тебя телефон не работает, и зашел.

— Логично.

Они дружили уже сто лет, еще со студенческих времен, встречаясь то чаще, то реже. Каждый жил своей жизнью.

Уютно устроившись на диване, рассказывали друг другу события последних месяцев, пропуская особенно острые моменты. Следующим вечером Игорь встретил Лину с работы.

— Я тут рядом был. Вчера я тебе не договорил, кстати. Вино кончилось и спать хотелось, уж прости. Так вот…

С ним было легко.

— … а завтра твоя очередь. Я жду в гости. Квартира холостяцкая, новоселья еще не праздновал. Так что ты у меня в качестве того котенка, которого в дом впускают первым. — Игорь как-то неожиданно, но очень естественным движением притянул Лину и поцеловал. От неожиданности она хихикнула.

— О! Ты прямо по-взрослому…

— Ага! Вот и еще раз… и еще…

Лина с удивлением поняла, что ей приятно.

Через несколько недель было решено устроить пирушку по поводу окончательного вселения Игоря в квартиру. Лина мастерила на кухне быстрые овощные салатики, основное угощение — огромную красочную ароматнейшую пиццу — Игорь, облачившись в подаренный Линой передник и поварской колпак, приготовил сам.

— Мое коронное. Так, кажется готово. Ну, все, заканчивай, пошли.

В тесной компании старых друзей время летело. Шутки, танцы, нескончаемые разговоры и воспоминания словно белый пароходик унесли Лину в чудную розовую страну. И когда Игорь устроился рядом, приобняв за плечи, вдруг подумалось, что ей хорошо. Просто так, хо-ро-шо. И хочется думать об Игоре. О его руках.

— Останься? — шепнул Игорь, коснувшись губами ее волос. — Останься…

Как-то незаметно в квартире стали появляться женские безделушки — фен, туалетная вода, какие-то заколочки-расчесочки, потом Игорь торжественно вручил тапочки с розовой меховой опушкой и легкий халатик в тон. Потом Лина принесла набор кружек и скатерть для кухонного стола.

— Останься?

— Игорь, ну ты же знаешь, сегодня я не могу. Мне домой надо.

— Останься. Со мной. Останься в моей жизни.


Проводив Ларису уже глубокой ночью, Лина убрала посуду, вышла на балкон, но передумала курить. Едва коснувшись головой подушки, крепко заснула.


Стараясь не шуметь, Игорь осторожно пробрался в ванную.

— А, черт! — зубная щетка удивительно звонко гремела на кафельном полу. Быстро освежившись в душе, он на цыпочках подошел к кровати. Ляля спала, как всегда, свернувшись калачиком лицом к стенке.

— Лялечка… — Он юркнул под одеяло. Еще в полусне Лина потянулась, придвинулась поближе. Игорь обнял ее всем телом.

— Ииигорь... ммммм….. — то ли хныкала, то ли урчала, — нну… холодный…

— Тебе через полчаса просыпаться пора. Ой, боюсь, не успеем.

— Баааалван! — голос Лины был как-то даже неожиданно бодр.

— Не пойму я… ты не спишь, что ли? И что это ты не спишь?

— Поспишь тут… Некоторые тут руками бымс-бымс… и вот тут вот тоже бымс-бымс… ага! И вот здесь, пожалуйста, тоже бымс-бымс сделайте…

— Ай… кто придумал эти дурацкие одеяла! Это же невозможно до женщины добраться!

— А я знаю… а я знаю! Это придумали бедные женщины, у которых мужчины в ночь на работу уходят.

— Ты замерзла? Ах, ты замерзла… Растирание! Только растирание, причем по всему телу. Давай, растирай меня, это тебя согреет!

— Нахал!

— Я соскучился, страшно! Представляешь, я бегом бежал. Мне почему-то казалось, что ты уйдешь раньше.

Игорь сидел возле Лины, обняв ее колени.

— Ну что ты… Куда же я ... Куда же я от тебя денусь… любимый…

Наверх

Время загрузки страницы 0.0007 с.