Лосево

Жизнь — игра или пьеса, разделенная на части и картины одни длятся годами другие — часами, но в каждой свои персонажи свой сюжет, да и герой.

Это эпизод из серии, касающейся моей супружеской жизни.

Основной персонаж — Сашка вскоре стал моим мужем уж и не знаю почему.

Итак...

Мы с Сашкой едем в Лосево! Свершилось! Вот уже больше месяца как мы знакомы и все это время я слушала рассказы о Лосево, о порогах, о байдарках, о палатках, катамаранах, траверсах. О Сашкиных знакомых и других, наверное, тоже очень смелых людях!

Первое время мне приходилось нелегко: я знала, что такое байдарка больше того, когда мне было лет восемь, я ходила в поход с родителями, и сидела в ней смирно целый месяц, но все остальные слова!

И я не идиот имена я вычисляла по контексту: Соловей — имя, Артур — явно тоже, но вот остальные слова вызывали нечеткие ассоциации с клубом путешественников, и не более. Спрашивать было неудобно, и я слушала. Надо сказать, что мое воображение вполне успешно расставляло незнакомые термины по местам (либо Сашка был хорошим рассказчиком, либо моя фантазия оправдала самые смелые представления о ней). Я скоро знала наверняка, что: траверс — это не по-течению и не против, а поперек от берега к берегу. Каяк — это когда ты в лодке один. Еще я узнала о том что в Лосево постоянно бывает столько туристов, что трудно найти не только бревно или что-то там для костра, но даже, или тем более, "кустики" (читай: "туалет"). А ночью там поют и пьют. Что большинство людей приезжает сюда командами на отвоеванные у хилого ландшафта поляны. Есть команда, значит, почти наверняка, у нее есть свое место под Лосевским солнцем. Сашка с друзьями в свое время тоже расчистил поляну, и она, для непосвященных, даже помечена табличкой — (снятой с какой-то платформы) "СОЛОВЬЕВКА", это в честь Соловьева, естественно.

Но большая часть рассказов касалась все-таки порогов. Множество "героических" историй и не меньше о "чайниках". О лосевской традиции: "макать" чайников, т.е. пройти весь порог, а у Жандарма, уже на "ровном" месте, вдруг перевернуть лодку. "Крещение" по-лосевски. И сразу ясно, что за человек приживется ли он тут.

"Если потеряет весло или запаникует — сама понимаешь", — и я понимала. Понимала, что главное для водника — не потерять весло. Утонуть в Лосево нельзя: народу на воде — не пройти не проехать, на тебе спасжилет, лодка как поплавок — набита емкостями с воздухом (шарики воздушные), да еще веревка вдоль всей лодки по днищу натянута (если лодка перевернулась и ты выпал — хватайся и плыви, как бревно пока тебя не спасут или, если такой ловкий, залезай ковбоем на лодку верхом и греби к берегу, затем ты и весло берег пуще глаза!).

В общем, к моменту сбора таки в Лосево я знала ВСЕ!

· Лосево стоит на Вуоксе (а Вуокса — это река, течет аж из Финляндии).

· В Лосево пороги.

· Каждый порог имеет свое название, свою историю, свой исторически сложившийся характер.

· Вуокса бурлит между двух мостов: пешеходным и железнодорожным. Под пешеходным мостом первый — Тракторный порог. Легенда гласит, что в незапамятные времена с моста слетел трактор и над ним образовался водоворот с очень интересным свойством: проходя через него, первый сидящий в лодке, врезается в волну уходя в нее целиком, а второй — может вообще остаться сухим. Дальше — Тройной порог, где три волны. Под железнодорожным мостом камень (или скала?) — Жандарм даже не один, а два второй поменьше — метра полтора из воды торчит — Жандарменок.

· И наконец: самое интересное для водника — это траверс потока перед Жандармом. Здесь всегда очередь лодок, катамаранов и каяков. Здесь самое опасное место. Здесь поток даже катамаран может перевернуть.

И вот назначен день. Суббота. Чудно! Я увижу все сама! И Артура, который рыжий и Соловьева, который поет.

Жизнь, правда, что-то имеет против: в институте что-то непропускабельное, но это не беда к 12 часам я освобожусь. Да еще Сашкина мама достала два билета в БДТ(!) — я и там никогда не была, но это же вечером! Раз решение принято, едем! Сашка — утром, а я — из института, а вечером успеем в театр. Едем!

Утро. Институт, кстати не просто институт, а Университет, не просто Университет, а Университет в Петергофе, и ехать из Купчино, т.е. сначала по городу, а потом на электричке. Там я сильно поумнею и в обратный путь: сначала на электричке, а потом по городу до Финляндского вокзала(!). И ведь не остановить ни чем!

Полдень. Учебная часть выполнена и я на вокзале.

Все знакомо и ново. Финляндский вокзал я знаю с детства (дача), но это другие платформы и люди — не дачники: бородатые и не очень парни, девушки; все с рюкзаками. У кого-то там, похоже, целый дом, а у кого и лодка за спиной (я ужасно опытна, я знаю как выглядит сложенная байдарка), а вот и лодка прямо в руке (целиком!) — это каяк — ненадежный какой-то, явно легкий и пластмассовый. Вон весла несут! Яркие куртки рюкзаки гитары — попутчики без сомнений.

Еду. Билет и поезд. Электричка. Чух-чух. Полтора часа чух-чух. Впечатления? — Ожидание впечатлений.

Доехала. Платформа, на платформе Сашка. Взял вещи пошли. Ничего особенного — впереди — мост слева за неубедительной имитацией леса видны дачные домики. (Странно, я не ожидала, что здесь есть "цивильное жилье", Сашка про "Дачи" не говорил, и я ждала такой, необитаемый для обычных людей, оазис туризма.)

Справа, ага палатки. Мы туда. По тропке.

"Поляна". Костер. Около него две палатки. Ребята. Парни и девушки. (В Лосево много людей и мало деревьев, так что Поляна — это то, что вокруг костра. Хотя кое-что из растительности уцелело: вокруг "поляны" есть таки кусты и даже деревья мало, но есть и на одном, как и было обещано, большая вывеска: "СОЛОВЬЕВКА". Высоко чтоб не сняли (интересно, как вешали дерево-то чахлое совсем).

Знакомимся. Да. Привет. Все, как и ожидалось: Артур — высокий и рыжий больше Сашки, Соловьев — маленький с таким носом. Две девчонки с ними. Привет, привет. О чем говорить? Не о чем вроде.

— Поплывешь?

— ? Страшно вот так сразу!

— Да брось, чего время тянуть мы еще вчера приехали и Борода (Борода — это Сашка) с утра на воде, а с Бородой вообще никогда не страшно Борода никогда не переворачивается, если не хочет, а тебя-то он топить уж точно не будет.

— Дык. Пык.

В общем, меня уболтали. Да и что я, в самом деле! Вон, все уверены, что ничего страшного. А я что? Хуже?! Лодка не одна. Соловьев как раз лодку купил — двухместная байдарка и еще есть каяк. Соловьев подстрахует на каяке. Так, мало ли что, а мы с Сашкой на двойке — все как у людей. Уболтали. Переодеваюсь.

— Куртку снимай, а свитер оставь, надевай спасик, каску.

— Ну, жилет понятно зачем — вода все-таки, только зачем его между ног ремнем пристегивать, если все равно не перевернемся?

— Положено.

— А каска зачем?

— А вот каска и вовсе обязательна: по мосту груженые галькой составы идут, и эта галька с них как пули летит, только каска и спасает.

— Ясно!

Ну ладно пристегиваюсь, напяливаюсь, завязываюсь пошли, наконец.

— Пошли!

— Мама! Куда! Саша что делать то!

— Идем.

Идем. Девчонки остались будут на нас внизу у Жандарма с берега смотреть. Артур нас провожает. Он с Сашкой несет байдарку, Соловьев — каяк, а я торжественно — свое весло (одно) и тоже, вроде, при деле. Чувствую себя полной идиоткой: в спасжилете, каске, клеенка какая-то на поясе (они ее юбкой зовут) и с веслом, — только скульптуру с меня лепить. Так и иду дура-дурой по мирному пригородному поселку Лосево. А мужикам — хоть бы что идут даже, по-моему, не разговаривают топ-топ. Что-то долго этот топ-топ да еще в горку, да еще мимо садиков с садоводами. Так, этого еще не хватало, шоссе машины, едут люди цивильные (КАК я выгляжу!), а, ясно, это пешеходный мост. Пришли? Нет, идем, дальше. Это никогда не кончится. Пришли.

Берег озера. Никаких порогов. Берег большого озера. Может, пронесло!? На такой воде не страшно. Хотя нет, вон там, у моста — пенится! Что-то будет?! Соловей уже в каяке, отплыл, форсит по озеру.

Грузим меня в лодку. Иначе не скажешь, я явный балласт! Да еще и на первом месте!

— Сашка что делать-то? (Можно сказать, что кричу, но вида не подаю).

— Ничего. Грести умеешь?

— Приходилось.

— Ну, вот и давай.

От, это инструктаж! МАМА что же будет!? Там же пороги. Но молчу. Втискиваюсь в "очко", "юбку" закрепляю. (Умно! Лодка стала герметичной, только мы с Сашкой из нее торчим! А воде — не пройти!) Боюсь! Или нет? Руки вспомнили сами как весло держать и что с ним делать, так что уже, вроде, и не боюсь. У меня все получится, а с Сашкой "не страшно, Борода еще ни разу не переворачивался"!

Ну что с Богом!

Гряб, гряб.

И почти сразу вода запенилась под нами (а с берега казалось — далеко!) слышу сзади Сашку: "Вот это Тракторный порог". Да помню, сейчас я буду мокрой с головы до ног, а Сашка может остаться сухим, мама! Ощущение: как будто нырнула. Совершенно спокойна. Только что-то длинновата волна и ноги почему-то сверху...

Дальше за меня, похоже, стал думать инстинкт самосохранения, я бы не смогла сама вылезти из этого крошечного отверстия, в которое на берегу втискивалась минут пять, да еще и вынырнуть до того как испугалась. Но все получилось! Я на поверхности, лодка — вот она рядом пузом кверху хватаюсь за эту мудрую обвязку, весло(!) в руке (я не чайник!). Чудо. Гордо оглядываюсь вон, и Сашка держится за обвязку, теперь он — первый номер, а я на корме вернее ближе к корме. Он — первый левый, а я — второй правый (нумерация — моя).

Итак, мы плывем по Лосевским порогам! Правда, не традиционным способом а, держась за перевернутую байдарку как за бревно, но плывем, вроде не так уж и страшно, я горжусь собой и даже пытаюсь оглянуться по сторонам.

Расстояния до Тройного как раз хватило мне, что бы прийти в себя погордиться собой, но дальше начались собственно пороги. Нас понесло в струе. Оглянуться мне не удалось. Меня накрыло волной. Я уж и не знаю, что туда нападало, но дышать мне стало некогда. Выныривая, я успеваю либо вдохнуть воду, либо выдохнуть воздух, но никак не наоборот. Пытаться понять, когда я над, а когда под водой — бесполезно. Там где по законам природы должен быть воздух — очередная волна. По идее их было три, но это по идее. Я не чайник, я чайник с водой. Воздуха в легких нет, он только в спасжилете. Учусь дышать водой, это длится бесконечно. Но...

Проскочили. Вокруг бурлит, но я уже ориентируюсь, где вода, а где — дышать. Сашка не рассказывал, как тонут! Но ничего жить можно! Только мокро и холодно все-таки конец сентября. Я сюда приехала в теплой куртке и свитере, который сейчас на мне, но принимать ванны пусть и в теплом свитере! В голову полезла Сашкина информация, что люди гибнут от обморожения даже в теплой (градусов 20-30С как я понимаю) воде где-то через полчаса или около того. Сколько же мы то купаемся? Нужно что-то делать может спросить что? И вдруг Сашка как услышал:

— Ир, ты хотя бы ноги-то подожми.

Голос спокойный. Чегой-то ему мои ноги помешали, он ведь их даже видеть не может? Пока соображаю, что бы это значило, поворачиваю голову.

ДА!

Увидеть я еще успела, поняла потом. Наша лодка со скоростью курьерского поезда летела прямо на Жандарм. Мной. Между носом лодки и камушком не было, наверно, и метра когда прозвучало это конструктивное, такое необходимое, ценное указание.

Интересно, что было дальше?

Мне тоже. Что было дальше, я не знаю. Я поняла только то, что нахожусь не в воде и все. (Видимо ударило о камень не мной, а лодкой.) В общем, я осознала что сижу, сижу, опираясь спиной о Жандарм, а правой ногой — о Жандарменка. Внизу подо мной несется поток, а я пытаюсь вытащить левую ногу из воды. Если бы мне это удалось! Я забралась бы на Жандарм! И это была бы прекрасная иллюстрация к "Двенадцати стульям". Хоть и без колбасы. Обратно в воду я не спрыгнула бы никогда! А снять человека с Жандарма нельзя даже с вертолета: он стоит под мостом; лодке не остановиться: у камня поток слишком силен. Короче, мне страшно повезло: я не смогла вытащить ногу из воды, я не смогла залезть на скалу и меня сбило, таки, в воду.

Дальше...

По законам гидродинамики за камнем течение образует небольшое пространство стоячей воды. Поток несется с двух сторон, а меня выплюнуло в тихую заводь. И кто поймет, о чем я думала в этом метре тишины посреди бушующей природы тот знает женщин! Я не знаю. Не знаю, что думала, я знаю, что стала делать. Я начала зашнуровывать спасик. Он потихоньку поднимался к ушам, намереваясь слезть с меня, и держался только на шлее, к которой я теперь относилась с чувством глубокого уважения.

Появилось, наконец, время оглянуться. На воде — никого! Вот тебе и очередь на траверс у Жандарма. Ни одной лодки! Замерзать. Берег рядом; оба рядом — рукой подать. Но с одной стороны так бурлит, что лучше и не смотреть с другой — тоже не тихая вода, да и плавание в кедах, каске и спасике добавило бы некое изящество к моему собачьему стилю. Я верю в себя: это "рукой подать" мне не преодолеть! А унести меня может... я, наконец, оглядываюсь. Какая красота! Вуокса впадает в огромное Суходольское озеро, оно начинается сразу за мостом, а где кончается с моей позиции не видно совсем, мама. А! Мама! МАМА! Соловьев. Спаситель! Да, пока наш штатный спасатель форсил, он отстал от нас и вместо того, что бы вылавливать нас здесь внизу, вот только сейчас появился. Но ведь появился же!

— Соловьев миленький спаси меня!

— Цепляйся.

Я схватила эту игрушечную лодку за хвост, а Соловей начал грести. Картинка получилась та еще. Маленький каяк с большим балластом в виде меня пытался двигаться. Скорость, очевидно, приближалась к нулю, хотя Соловьев старался, как вентилятор, но силы были не равны. И тут:

— Помощь не нужна?

Боже ангел!? Нет, совершенно нормальный, совершенно спокойный человек в двухместной байдарке. Один! Опять спаситель!

Мое "нужна" наверно услышали на невидимом мной берегу Суходола.

Как меня пытались погрузить в лодку, нужно было видеть, к счастью, я не видела. Но думаю, во мне было не меньше изящества, чем в помеси стреноженной овцы с мешком картошки. Как, несмотря на все мои старания, лодка оказалась на плаву? Видимо этот чудо-человек был опытен в деле спасения утопающих и Соловьев тоже сильно матерился.

Но чудо свершилось — я в лодке.

— А весло утопила?

Батюшки весло! Позор! В глазах спасателя я — чайник. А что тут скажешь, чайник и есть. Я покопалась в воспоминаниях: весла там не было, даже намека. Куда оно делось? Кстати, а где Сашка? Лодка?

— Куда плывем?

— Надо бороду спасать, — это Соловей.

Плывем по Суходолу. Красота. Вода на озере спокойная. Тихо.

Все. Потом помню плохо. Почему-то на этом огромном озере мы довольно быстро нашли Сашку. Он не потерял весла, этот блестящий флаг мы, и увидели, подплыли.

— Вы там девчонку не видали? — Сашка.

— Меня нашли! — я.

Пока он себе плавал, он, оказывается, крутил в голове фильм о моей кончине. Он-то видел больше, чем я помню! Что значит опыт! У него не было сомнений в том, что я погибла. Хорошо, что я об этом не зала раньше.

Дальше очень быстро. Вернулись на берег. Переоделись. Электричка чух-чух — полтора часа. Чух-чух — метро. Переоделись. Чух-чух — метро. Театр. Видимо хорошая пьеса, и Фрейндлих, очевидно, прекрасна. Хлопали. Потом чух-чух — метро. Жизнь идет дальше. Чух-чух.

Конец?

Да, в общем, на этом кончилось мое знакомство с Лосево.

Итог?

Я жива. Хотя, по глупости, не прочувствовала важности момента и не вспомнила всю свою прошлую жизнь — некогда было. А еще мы утопили байдарку, которую Соловьев купил в кредит и первый раз привез на воду. (Ее забыли наполнить емкостями, и почему она не утонула сразу — это загадка) Утопили Сашкины очки, без которых он, оказывается, практически слепой. Ну и, конечно, утопили весло, которое тоже жалко.

В Лосево мы потом ездили часто. По выходным. В лодку я больше ни разу не села. Очень любила и люблю с берега смотреть на то, как смелые и сильные люди борются с природой. Кстати, я часто видела, как на траверсе у Жандарма каяк затягивает струя под воду, а выплевывает метров через двадцать уже в озеро. Сашка говорил, что до дна у Жандарма каяк не достает как бы глубоко не "нырял" (а в каяке четыре метра длины). Многие пытались. Смотреть на это страшно. С берега.

И еще я ни разу не видела, чтобы на пороге в теплое время года (пока не замерзла вода), в выходной день не было бы ни одной лодки. Вернее, больше ни разу не видела.