Золушка Нового Века

Какой-то страх тупой,
подспудный, неотступный,
и так тревожно.
Мне сердце холодит
моих шагов звук нудный, —
ну, сколько можно?

Запрятаться от всех
куда-нибудь... На долго? —
ох, я не знаю.
Бульварный шалопай
кричит мне: "Недотрога!" —
я не внимаю.

Казалось бы, весна
была совсем недавно,
а ныне — осень.
Слетая с клена лист,
кружится, красный, плавно, —
мне тошно очень.

Вот первый свет в окне,
не так еще и поздно,
но и не рано.
Маячат в синеве
еще совсем не звездной
две башни кранов.

Работа. Каждый день.
Туда. Сюда. Суббота, —
ну, чем не робот?
Такой же быть, как все,
у всех одна забота:
не крик, не шепот.

Привычка, как судьба:
подъезд, пролеты, двери, —
а ключ в кармане.
Сегодня и вчера,
а в завтра я не верю...
Нехватка money?

— Привет! — навстречу мне
знакомые глазенки, —
знак будто "stop" я.
Ответ знакомый: "hi!" —
до спазма в селезенке, —
взгляд исподлобья.

— Твоя улыбка где?
Она была ведь утром?
— Я так устала.
Тяжелый был денек.
Шеф гонит самодуром.
— И все пропало?

— Да нет же! Стиль такой!
Иного не осилит! —
Мой крест рабыни.
— Быть может, прочь уйти?
Пропасть? Уехать? Или...
— Мне б солонины...

— Да, в самый раз: чаек,
варенье и печенье...
— Ты что, глухая? —
Нет, не к малине, нет, —
к соленому есть рвенье.
— А ты — Даная?

Девица ты иль нет?
Но речи строишь бабьи...
— Да, да, я знаю.
И знаю, с кем и как.
Пойду открою ставни, —
впустую лаю...

— Всё знаешь! Умница!
Но кто тебя оценит,
кроме зеркала?!
— Возьми меня к себе.
Туман постель мне стелит...
— Всё, приехала!