Письмена на обрыве цветов

Несколько слов на истёкшей лозе:
«Я рвал твои губы, как виноград».
По линии неба, в сплошной полосе:
«Тис был шиповником кальпу назад».

В набухших колках телеграфных струн:
«Дайте нам, дайте Великий Флюид»!
Но в рваной плоскости танцующих лун:
«Мы знаем в тебе всё, что Бог не простит».

Искренне белым, поверх свинца:
«Радость твоя в пульсации слов»,
Чёрным, едва ль не в изгиб лица:
«Гордость твоя в том, что ты не готов».

Неброскими красками в плач дождям:
«Сегодняшний дворник — вчерашний лорд»,
Где на вогнутостях вечереющих ям
Беззвучные пятна фонарных морд.

Соблазнительным слоем поверх тряпья:
«Любовь земная — лишь ворох узлов»,
На глаголе, сереющем от воронья:
«Усечённая плоскость — удел углов».

Наверное, город. Дождь или снег.
Опять или просто. Не знаю сам,
Может быть стрелок уставших бег
Ночью передаётся часам?!

Наверное, площадь. На той стороне
Предпочтительней, конечно, в ночи…
Предполагаю, что это стене
Вздумалось заменить кирпичи.

Звёздное крошево в лагуне снов:
Бутылочная зелень, алмазный песок.
Всё это вращается без приводов,
Подобно пуле, летящей в висок.

Наверное — я. На обрыве цветов
Читаю букв ненаписанных вязь
И, листая ворох незримых листов,
Созерцаю в них причинную связь.