Там тишина

Там — тишина. Он стоял и думал, как же это забавно. Только что еще он слышал песни птиц, шелест прибрежных волн, свист ветра и вот, в одну секунду, все растаяло, исчезло. И теперь только тишина царила над миром.

Он развернулся и пошел вдоль берега. Его ноги ступали мягко, увязая в песке, словно в иле. "Тишина, как на дне морском," — подумал он. Кем или чем он был теперь, сам не понимал. "А что если я..." — так невзначай мелькнуло у него в голове, и он сделал первый шаг в сторону. Потом еще и еще один. И вот уже волны бились у его ног. Он ступил на накатившую волну очень медленно и осторожно. Поднял вторую ногу и сделал шаг. Страх охватил его на мгновение, сменившись на сладкое, ни с чем не сравнимое чувство легкости. Он шел по волнам. Просто шел так, как ходят по земле. Его одежда билась на нем как раненая птица, пытаясь освободиться из капкана. Он расстегнул пуговицы на рубашке, раскинул руки и, если бы у него были крылья, он бы обязательно взлетел. Он хотел этого полета, он хотел этой высоты, чтобы можно было дотронуться до облаков рукой и поиграть с птицами в прятки. Ему было мало этих волн, по которым его кто-то вел; мало было этого воздуха, которым он дышал; мало было тишины, среди которой затерялись все звуки. Он хотел еще и еще. Он хотел новых знаний, тех что могут принести ему новые ощущения.

А волны, словно маленькие белые овечки разбегались в разные стороны из под ног, пропуская его все дальше и дальше. Чайки парили над головой, дельфины выставили плавники из воды и радостно приветствовали его громкими криками, которых он не услышал.

Все осталось позади. Далекий берег, золотой песок, высокие деревья. Там тишина и здесь тишина. Все вокруг замерло и замолчало, даже ветер навсегда прекратил свой свист. Онемевшие серые камни молчаливо взирали в небо.

— Эге-ге-гей, — крикнул он, — кто-нибудь меня слышит?

— ...слышит... слышит... слышит... слышит...— вторило ему эхо. Оно пролетело над морем и растаяло в огромных гранитных скалах.

И лишь одинокий маяк подмигнул ему.

— Моя сила не в том, что я могу ходить по воде, моя сила в том, что я не такой как другие, — вдруг подумал он. — Да, да, не как другие. Мне, наконец, удалось выбраться из рамок понимания и осознания.

Он посмотрел на свое отражение.

— Я стал другим. Моя сила, моя свобода — я сам. Ничто меня не держит. Все чувства отошли на второй план. Каждый миг жизни — я сам. Я сам воплощаю всё в себе.

И опять тишина. Даже плеск волн у его ног затих, будто внимая его словам таким правильным, и таким непривычным.

— Я свободен от разума, боли, жалости. Но что-то Всеобъемлющее есть во мне. Оно ведет меня вперед.

Он почувствовал легкое движение у себя за спиной и обернулся. Ничего не изменилось — все тот же далекий берег, который уже почти скрылся за горизонтом, все те же остроносые скалы пронизывали облака насквозь и уходили своими вершинами в небо.

— Ты зашел слишком далеко, твоя вера зашла слишком далеко.

Внезапный порыв ветра оглушил и чуть не сбил его с ног. Он удержался, но все же почувствовал прикосновение холодной воды. Мурашки побежали по коже.

— Ты боишься? Чего? Твое тело есть не более чем пустая оболочка, внутри которой таится душа. Душа бессмертна. Одним движением воли ты можешь освободить ее, если захочешь. Переход из одного состояния к другому — тогда ты сможешь получить больше знаний, познать что-то новое, наконец, познать смысл твоего пути.

— А как же Небеса?

— Небес нет. Нет Ада, нет Рая. К Небесам все стремятся, но никто не попадает туда. Небеса — это совершенство, которое можно достичь только со временем. Все достигают.

— А потом?

— А потом Все начинается сначала.

— Зачем?

— Это Игра. Большая Игра. Неужели тебе это не интересно? С каждой новой игрой проигрываются новые ходы, достигаются новые цели.

Тишина шептала непонятные слова, на которые он не успевал придумывать вопросы.

— А если я хочу взлететь?

— Лети!

— Но как?

— Просто лети. Ведь ты же смог идти по воде...

Он поднял голову, раскинул руки, словно крылья, подпрыгнул и... остался стоять на водной глади.

— Ты сказала, что я могу лететь, но я не лечу.

— Ты стремишься к совершенству, но еще не достиг его.

— Что такое совершенство?

— Пустота. Ничего определенного.

— Как же я смогу ее достичь?

— Каждый определяет ее по-своему. Освободись ото всего, очисти себя полностью. Представь, твое тело — не более чем фантазия, твоя душа — не более, чем выдумка. Тебе всего лишь надо пересечь ту грань, за которой останутся все твои чувства. Это не трудно.

— Этот мир тоже выдумка и фантазия?

— Да, в мире нет ничего реального, все придумано раньше. Наслоение фантазий. Один придумал воду, другой — камни, третий — песок и скалы.

— Кто они?

— Другие.

Он замолчал на мгновение.

— А почему вокруг так тихо?

— Ты придумал эту тишину. Твоя фантазия — еще один слой.

— Скажи, кто придумал смерть?

— Смерти нет. Есть просто дорога. Длинная дорога. Никто не умирает и не рождается, просто существует. Просто со временем каждый сворачивает на свою тропинку.

— Где же конец дороги?

— Конец в самом начале.

— Постоянное движение без остановок.

— Да.

Он опустил голову.

— Твое "я" слишком много для тебя значит. Ты не можешь полностью от него освободиться. Твои представления о мире слишком велики.

— Я стараюсь.

— Знаю. Ты веришь в Зло, веришь в Добро. Но ты не должен разбрасываться по мелочам. Каждая частичка твоего сознания должна выкинуть из себя все ненужное.

— Подожди, не так быстро.

— Что для тебя цель?

— Цель? Желание, мечта. Больше чем мечта.

— Что для тебя Бог?

— Сознание Силы. Большей Силы, чем есть на Земле. Нечто другое, неизвестное, затерявшееся в Веках.

— Ты веришь?

— Да.

— А если его нет?

— Есть.

— А что если бы не было?

— Был бы другой.

— Бог?

— Знание. Другое знание и другая вера. Вера во что-нибудь иное.

— Тебе так важно верить во что-либо? Неужели в тебе нет веры в самого себя?

— Я не представляю Силы.

— В каждом есть Сила.

— Но не в каждом есть святость.

— Она ни к чему. Ее всегда слишком превозносили. Ставили на первое место, не сумев как следует разобраться в сложных временных и Общих законах. Возвышали везде и всегда. Из нее возникла Сила, хотя может быть отдельно от человека она и не представляет ничего из себя. Но все в нее верят. Кладут на алтарь почести и раболепствуют.

— Но разве я могу от нее освободиться?

— Отрекись.

— Это Слово.

— Слово ничего не значит.

— Слово материально, так же как и Мысль.

— Отрекись от Слова.

— Во что тогда верить?

— Зачем?

Тишина уже не казалась ему такой приятной.

— Чтобы достичь совершенства.

Она замолчала. Ему показалось, что он победил ее.

— Тебе еще слишком рано летать. Ты многого не понимаешь. Ты часто упираешься в стену. Чтобы летать, надо разрушить все препятствия и преграды. В самом себе. Ты этого пока не можешь. Твоя поступь слишком тяжела для полета.

— После высоты будет что-то еще?

— Да.

— Что?

— Рано... рано... рано...

В споре он не заметил, как солнце село за горизонт, оставив в память о себе лишь розовый свет, окутанный облаками. Ветер усилился, и на волнах уже появились барашки. "Будет шторм, — подумал он. — Надо спешить обратно".

Он развернулся и, мягко наступая на волны, отправился к берегу.

— Ты не успеешь, — шепнула тишина напоследок.

— Должен.

— Освободись.

Незнакомый гул нарастал, он почувствовал боль во всем теле, тяжелую жгучую боль.

Все смешалось в яростном танце. Где была тишина, теперь царил хаос и беспредел. Море звуков неожиданно обрушилось на него. Он увидел себя сидящим на песке. Как будто картинка из кинофильма проецировалась на песок. Еще мгновение и он открыл глаза. Буря надвигалась.

"Завтра я смогу взлететь", — подумал он.